Тень
«Тень, знай свое место»! Этим нехитрым заклинанием главный герой спектакля, премьера которого состоялась на днях в Чехов-центре, усмиряет свою вышедшую из повиновения проекцию. И приведенная фраза, пожалуй, является самой ключевой во всей пьесе большого русского драматурга Евгения Шварца. Именно по его пьесе «Тень» режиссер Андрей Бажин поставил свой очередной спектакль.
И заодно поставил… меня в весьма неловкое положение. Ведь мне очень нравится сахалинская труппа. Я поклонник всех наших артистов. Считаю, что на островной сцене собрались люди сплошь талантливые, высокопрофессиональные и неравнодушные. Импонирует мне и режиссерское творчество Андрея Бажина, несомненного мастера своего дела.
Но вот эта последняя премьера меня удивила. В первую очередь тем, что пьеса Шварца была сокращена. Причем, очень значительно. Из нее было вымарано целое действие, одно из трех. Впрочем, спектакль и так идет почти три часа. Может, режиссерские купюры полностью оправданы? Но чтобы решить этот вопрос, давайте обратимся к сюжету пьесы.
Итак, ученый, Христиан-Теодор (Артемий Семичаевский), приехавший в некую южную страну, вдруг попадает в сказку. Оказывается, прямо напротив его окон в гостинице живет принцесса (Анастасия Федяй), которая непременно должна выбрать себе жениха из незнатных людей. Ученый, узнав об этом, решает тоже посвататься к высокопоставленной девице. Чтобы - успокаивает он себя - через этот брак множество людей сделать счастливыми. Но как это осуществить? И вот он, почти что в шутку, просит свою тень отправиться к принцессе и выполнить, грубо говоря, роль свахи. И вдруг…Тень (Виктория Дроняева) действительно оживает и отправляется в путь. Но, обманув доверчивого простака, сама для себя покоряет сердце знатной невесты. А ученому, не желающему покориться Тени, готовящейся стать королем, отрубают голову. Но тогда Тень вдруг тоже лишается головы. Оказывается, она физически не может существовать без своего истинного хозяина. Приходится срочно оживлять ученого.…Теперь все просят его стать королем, а он, понимаете ли, ни в какую.
Вот так все выглядит в пьесе. Чувствуете, как выстраивается композиция произведения? Кульминация в нем - казнь профессора. И только когда у Тени тоже отлетает голова - дело быстро катится к развязке.
Но в спектакле это кульминационное действие как раз и вымарано. В итоге, лишенной кульминации композиции, достаточно туманной получилась развязка, ибо как развязать то, что не завязано. И уж совсем беспомощным стал финал. Зрители расходились, так и не поняв - о чем же, собственно, шел разговор на сцене.
Режиссерские находки, порой весьма интересные, отнюдь не смогли спасти ситуацию. Более того, целесообразность иных из них, на мой взгляд, представляется весьма спорной. Вот, к примеру, блестящий режиссерский ход. Множество второстепенных и эпизодических лиц, фигурирующих в пьесе, он объединил в шесть ипостасей некоей придворной актрисы Юлии Джулии. Эту героиню играют сразу шестеро, изображая разные аспекты одной творческой личности: наркоманку, кокетку, деловую женщину, домохозяйку.… Причем, почти каждая из этих ипостасей еще и выступает со своими сольными эстрадными номерами. И вот вся эта сложнейшая конструкция удалась режиссеру и актрисам Марине Семеновой, Елене Денисовой, Ксении Кочуевой, Елене Бастрыгиной, Наталье Красиловой и Марии Картамаковой просто безукоризненно. Но в контексте спектакля - это изящное сооружение оказалось вряд ли оправданным. Ведь сам главный герой, ученый в ходе спектакле создает лишь одну дополнительную ипостась - Тень. И в итоге Юлия Джулии с первых минут появления на сцене безоговорочно становится самым главным и постоянно доминирующим действующим лицом на площадке, легко оттеснив действительно главного героя на второй план.
Да ведь и Тень-то, именно в этом спектакле - даже не ипостась Христиана-Теодора. К сожалению, в русском театре уже вполне оформилась традиция, согласно которой Тень в пьесе Шварца изображается этаким загробным безжизненным существом с мертвенным ликом, голосом побывавшего под затяжным дождем Терминатора и в стилизованном костюме под фашиствующего молодчика. К сожалению, и Андрей Бажин, не смог отойти от этой традиции. В постановке налицо все перечисленные признаки устоявшегося стереотипа. Вплоть до костюма - униформы. Правда, и самого мирного ученого режиссер почему-то облачает в военизированную шинель а-ля «поручик Голицын». Но думается - это как раз случайное применение зависевшейся в гардеробной, но еще годной к употреблению одежды.
А ведь, по моему мнению, драматург имел в виду нечто другое. Ведь тень - это все дурное в человеке, его потаенные страхи, нескромные желания, мелкие предательства и подлости, тайное пристрастие к спиртному и порнографии, все то, в чем человек порой не признается и самому себе. Тень - это укромные уголки человеческой души, в которые не проникает свет. Не потому ли, стоило Христиану-Теодору возжелать выгодного брака, и Тень тут же сумела отозваться на это желание. Ведь сама страсть ученого была темной, непорядочной, нечистоплотной, родилась как желание вовсе не самого человека - его темной стороны натуры. А вот у других героев пьесы, тех же высокопоставленных королевских чиновников, теневые страсти - это норма. Именно поэтому Тень легко отыскала с ними общий язык и быстро сделала себе головокружительную карьеру.
Не совсем понятным для меня осталось и обилие прозвучавших в спектакле песен. Подобранные по тематике происходящего очень приблизительно и случайно, полтора десятка зонгов, заполнивших сценические паузы, как раз и отобрали время, необходимое для кульминации. Совершенно произвольный репертуар, чисто эстрадное исполнение никаким образом не смогли повлиять на сценическое действие, усилить восприятие происходящего. Или просто возникло желание показать - как славно могут петь актеры под караоке? Да полно - ведь и сам жанр караоке сделал участие актеров в этом очень сомнительным. При скверном качестве звучания осталось совершенно непонятным - сами ли актеры поют или это банальная «фанера». Да, в общем, это было уже и неважно.
А вот роль единственной стопроцентно положительной героини пьесы Аннуанциаты (Татьяна Никонова), как мне показалось, вообще не вошла в сферу внимания режиссера-постановщика. Возникало такое ощущение, что актриса была предоставлена самой себе…и от этого порой выглядела довольно беспомощно. Известно, что гораздо труднее хорошо сыграть простушку-инженю, чем роковую соблазнительницу, или, там, дворцового людоеда. И в этой трудной роли актриса явно не получила от режиссера определенных задач.
И опять же, известно, что отрицательного сыграть легче. И все-таки в роли первого министра страшно понравился мне Константин Кузнецов. Вот уж у кого получился цельный, полностью соответствующий стилю постановки и духу пьесы яркий образ, где ничего ни убавить, ни прибавить.
И вообще, если бы на сцене играли не Шварца, в драматургию которого я влюблен с младых лет, я бы, верно, так не переживал. Ведь, несмотря на сказанное, наши актеры, как всегда, проявили блестящее профессиональное мастерство, играли ярко, с задором и творческой фантазией. Но вот роль режиссера мне показалась здесь несколько проходной. От постановщика врезавшихся в душу и память «Нереста» и «Очень простой истории» я ожидал гораздо большего. Хотя, на мой счет, сила Андрея Бажина, его душа - в театре переживания, основы которого заложены Станиславским. А вот постановка «по Брехту», что ныне пытался осуществить режиссер - вовсе не его стезя. Но это вполне нормально. Ведь, как некогда сказал бессмертный Козьма Прутков, «Никто не обнимет необъятного».
А что может быть более необъятным, чем театр?
ххх
