Судейские страдания
Я долго удивлялся - почему мировые судьи в нашем областном центре, как правило, имеют небольшой рост и достаточно легковесную комплекцию. Ведь мировой судья это ого-го! Единоличный, скажем так, вершитель судеб. Он обязан своим видом сразу с порога внушать непререкаемый авторитет и демонстрировать посетителям незыблемость российских законов. В некоторых странах, говорят, перед конкурсом на занятие этой должности кандидатов в первую очередь пропускают под ростомером. Если не дотянул до двух метров - стоп. Иди в национальную гвардию, или еще куда, а вот для работы мировым судьей непригоден. Зато у нас почему-то служители Фемиды все больше какого-то не того размера…. Не международного, скажем
Долго меня эта загадка мучила. Но вот походил я как-то по судебным участкам, расположенным в Южно-Сахалинске - и сразу все понял. Селекция это у нас, оказывается, такая. Естественный, как бы, отбор. Или все-таки искусственный?
Дело в том, что многие участки, открытые за последний год на территории области, совершенно не приспособлены для работы мировых судей. Как правило, отличительный признак этой категории правозащитных учреждений - маленькие тесные кабинеты и полное отсутствие вентиляции. «Выживают» среди судей те, кто потребляет минимальное количество воздуха. Среди посетителей тоже возникает процедура естественного отбора. Иной гражданин, подав по наивности исковое заявление о защите своих прав, протолчется целый день в душном и тесном участке, так его туда потом ни сдобными калачами не заманишь, ни бесспорными гарантиями удовлетворения исковых требований. Здоровье, потому что, знаете ли, дороже. Лишь самые стойкие жалобщики проходят суровое испытание теснотой и духотой судебных кабинетов.
А вот судьям приходится на рабочем месте бывать каждый рабочий день. Скрупулезную статистику посещений они, как правило, не ведут. Но то, что иной раз мировой судья южносахалинского участка в день рассматривает до сорока дел - факт непреложный. А ведь в каждом деле две стороны - это как минимум. К ним в придачу адвокаты, свидетели, эксперты, третьи лица, участвующие в процессе. И все, как ни странно, дышат, лишая судей и без того ограниченной пайки воздуха. Так что здоровяки с повышенным потреблением кислорода среди служителей мирового правосудия просто не приживаются.
Да если б только воздуха не хватало судьям для нормальной работы. Вот, к примеру, один из городских судебных участков расположен в здании бывшей аптеки - еще сталинской постройки. Неистребимый дух химикатов витает в кабинетах судей. Там на протяжении более полувека готовились лекарства. И хотя в аптечных лабораториях вовсю трудилась принудительная вытяжная вентиляция, провизоры все равно получали молоко за вредность и досрочно уходили на пенсию. Сегодня там никаких приспособлений для очистки воздуха нет. Окна кабинетов, выходят на шумный пыльный перекресток, по которому нескончаемой чередой движутся большегрузные автомобили - их даже летом не открыть. Зимой - тем более, ведь отопление также оставляет желать лучшего. А современный пластик, которым отделаны стены и потолки еще добавляет химии в и без того насыщенную атмосферу.
Обошлось это удовольствие областному бюджету почти в два миллиона рублей. А теперь по прикидкам специалистов, чуть не столько же надо потратить лишь для того, чтобы оборудовать здание системой вентиляции - ведь для этого надо будет содрать дорогостоящую обшивку, а потом, после установки вентиляционных коробов, отдекорировать кабинеты и наружные стены заново.
Другой участок обошелся казне в чуть меньшую сумму - под полтора миллиона деревянных. Зато там очень плохо функционирует отопление. Отсутствие химических ароматов в кабинетах с лихвой компенсирует расползающийся по всему участку запах гниющей бумаги - в архиве участка сыро и хранящиеся там дела покрываются густым слоем плесени. Вентиляции, разумеется, нет. В зале заседаний - всего один радиатор отопления по величине похожий на те, что устанавливаются на кухнях в малогабаритных квартирах. Впрочем, это, может, и к лучшему - ведь раздеться участникам судебных заседаний все равно негде.
И вновь на исправление недостатков требуется потратить сумму, соизмеримую с первоначально затраченной. Вся система отопления там заключена в систему декоративных решеток и перегородок. Чтобы ее наладить и реконструировать, надо все сломать, а потом отстроить заново.
Но может это лишь в Южно-Сахалинске такие участки?.. Известно же, что между областной властью и городским руководством долгое время существовало, мягко говоря, недопонимание.
Если бы так. Вот бесстрастные строки докладной из района. «Кабинета для хранения архивов не имеется»…. «В отопительный период температура (в недавно открытом участке - С. Ч.) составляла 6-8 градусов». Да и вообще вся площадь участка, на котором происходит ежедневное отправление правосудия, составляет 82 квадратных метра - три маленьких кабинета, арендованных в случайном здании. Пусть в Поронайском районе и не бывает сорока судебных заседаний в день, но может быть лишь потому, что областной чиновник, руководивший обустройством судебных участков, разместил его в труднодоступном месте города. После дождей туда можно добраться с превеликим трудом. На протяжении нескольких кварталов улица, ведущая к нему, представляет осенью громадную лужу. А в качестве дополнительного сервисного ассортимента, в холле, где посетители ожидают приема, протекает крыша и во время дождя все желающие и не очень принимают холодный душ не отходя от кабинета судьи. А нынче, чтобы исправить положение с отправлением правосудия в районе, необходимо дополнительно изыскать 2-2,5 миллиона рублей - куда больше того, что уже было вложено. Таковы дела на среднем Сахалине.
А уже поступило SOS с севера, из Охи, где в организацию участка было вложено около шести с половиной (!) миллионов рублей. «Течи по всему периметру крыши, размокание плит навесного потолка, отставание штукатурки от внешних стен и обоев от внутренних по причине сырости…». Про вентиляцию я уж скромно умалчиваю.
Всего в области обустроено пока 17 судебных участков. Нетрудно представить в какую сумму это обошлось бюджету. Но в каждом из них, образно выражаясь, в шкафу спрятан свой скелет. И просто страшно предположить - во что теперь обойдутся переделки. Не хочу утомить читателя, перечислением всех недочетов. В принципе, они везде схожи. Случайные помещения, случайные подрядчики, отсутствие контроля за ремонтными работами... . То, что чиновника, ведающего финансированием подрядных работ, мало интересовали удобства работы мировых судей - полбеды. Но ведь суды - учреждения публичные. Институт мирового судопроизводства создан для того, чтобы взять на себя основной объем защиты прав и интересов граждан. Увы, сегодня сахалинские мировые судьи не в силах защитить себя и посетителей даже от холода во время заседания, от дождя, протекающего через дырявые крыши, от невыносимой духоты маленьких замкнутых пространств. Как соблюдать авторитет российского суда в здании, где отчаянно воняет химикалиями, десятки посетителей вынуждены ютиться в тесных помещениях, а в маленьком, пардон, туалете отсутствуют не то, что вентиляция - даже технологические отдушины.
Сами судьи теперь ничего не могут сделать. Текущее бюджетное финансирование правосудия очень ограничено.
И чиновник, руководивший обустройством участков, тоже теперь ничего не может сделать. Во-первых, громадные деньги, уже потрачены. Во-вторых - он уже не руководитель - понижен до замов. А в третьих - и это, наверно, важнее всего,- ему некогда. Нынче он занят делом огромной важности - собирается бороться за место мэра в одном из южных районов области. Чтобы в случае успеха повторить свой хозяйственный эксперимент уже в масштабе отдельно взятого района.
Долго меня эта загадка мучила. Но вот походил я как-то по судебным участкам, расположенным в Южно-Сахалинске - и сразу все понял. Селекция это у нас, оказывается, такая. Естественный, как бы, отбор. Или все-таки искусственный?
Дело в том, что многие участки, открытые за последний год на территории области, совершенно не приспособлены для работы мировых судей. Как правило, отличительный признак этой категории правозащитных учреждений - маленькие тесные кабинеты и полное отсутствие вентиляции. «Выживают» среди судей те, кто потребляет минимальное количество воздуха. Среди посетителей тоже возникает процедура естественного отбора. Иной гражданин, подав по наивности исковое заявление о защите своих прав, протолчется целый день в душном и тесном участке, так его туда потом ни сдобными калачами не заманишь, ни бесспорными гарантиями удовлетворения исковых требований. Здоровье, потому что, знаете ли, дороже. Лишь самые стойкие жалобщики проходят суровое испытание теснотой и духотой судебных кабинетов.
А вот судьям приходится на рабочем месте бывать каждый рабочий день. Скрупулезную статистику посещений они, как правило, не ведут. Но то, что иной раз мировой судья южносахалинского участка в день рассматривает до сорока дел - факт непреложный. А ведь в каждом деле две стороны - это как минимум. К ним в придачу адвокаты, свидетели, эксперты, третьи лица, участвующие в процессе. И все, как ни странно, дышат, лишая судей и без того ограниченной пайки воздуха. Так что здоровяки с повышенным потреблением кислорода среди служителей мирового правосудия просто не приживаются.
Да если б только воздуха не хватало судьям для нормальной работы. Вот, к примеру, один из городских судебных участков расположен в здании бывшей аптеки - еще сталинской постройки. Неистребимый дух химикатов витает в кабинетах судей. Там на протяжении более полувека готовились лекарства. И хотя в аптечных лабораториях вовсю трудилась принудительная вытяжная вентиляция, провизоры все равно получали молоко за вредность и досрочно уходили на пенсию. Сегодня там никаких приспособлений для очистки воздуха нет. Окна кабинетов, выходят на шумный пыльный перекресток, по которому нескончаемой чередой движутся большегрузные автомобили - их даже летом не открыть. Зимой - тем более, ведь отопление также оставляет желать лучшего. А современный пластик, которым отделаны стены и потолки еще добавляет химии в и без того насыщенную атмосферу.
Обошлось это удовольствие областному бюджету почти в два миллиона рублей. А теперь по прикидкам специалистов, чуть не столько же надо потратить лишь для того, чтобы оборудовать здание системой вентиляции - ведь для этого надо будет содрать дорогостоящую обшивку, а потом, после установки вентиляционных коробов, отдекорировать кабинеты и наружные стены заново.
Другой участок обошелся казне в чуть меньшую сумму - под полтора миллиона деревянных. Зато там очень плохо функционирует отопление. Отсутствие химических ароматов в кабинетах с лихвой компенсирует расползающийся по всему участку запах гниющей бумаги - в архиве участка сыро и хранящиеся там дела покрываются густым слоем плесени. Вентиляции, разумеется, нет. В зале заседаний - всего один радиатор отопления по величине похожий на те, что устанавливаются на кухнях в малогабаритных квартирах. Впрочем, это, может, и к лучшему - ведь раздеться участникам судебных заседаний все равно негде.
И вновь на исправление недостатков требуется потратить сумму, соизмеримую с первоначально затраченной. Вся система отопления там заключена в систему декоративных решеток и перегородок. Чтобы ее наладить и реконструировать, надо все сломать, а потом отстроить заново.
Но может это лишь в Южно-Сахалинске такие участки?.. Известно же, что между областной властью и городским руководством долгое время существовало, мягко говоря, недопонимание.
Если бы так. Вот бесстрастные строки докладной из района. «Кабинета для хранения архивов не имеется»…. «В отопительный период температура (в недавно открытом участке - С. Ч.) составляла 6-8 градусов». Да и вообще вся площадь участка, на котором происходит ежедневное отправление правосудия, составляет 82 квадратных метра - три маленьких кабинета, арендованных в случайном здании. Пусть в Поронайском районе и не бывает сорока судебных заседаний в день, но может быть лишь потому, что областной чиновник, руководивший обустройством судебных участков, разместил его в труднодоступном месте города. После дождей туда можно добраться с превеликим трудом. На протяжении нескольких кварталов улица, ведущая к нему, представляет осенью громадную лужу. А в качестве дополнительного сервисного ассортимента, в холле, где посетители ожидают приема, протекает крыша и во время дождя все желающие и не очень принимают холодный душ не отходя от кабинета судьи. А нынче, чтобы исправить положение с отправлением правосудия в районе, необходимо дополнительно изыскать 2-2,5 миллиона рублей - куда больше того, что уже было вложено. Таковы дела на среднем Сахалине.
А уже поступило SOS с севера, из Охи, где в организацию участка было вложено около шести с половиной (!) миллионов рублей. «Течи по всему периметру крыши, размокание плит навесного потолка, отставание штукатурки от внешних стен и обоев от внутренних по причине сырости…». Про вентиляцию я уж скромно умалчиваю.
Всего в области обустроено пока 17 судебных участков. Нетрудно представить в какую сумму это обошлось бюджету. Но в каждом из них, образно выражаясь, в шкафу спрятан свой скелет. И просто страшно предположить - во что теперь обойдутся переделки. Не хочу утомить читателя, перечислением всех недочетов. В принципе, они везде схожи. Случайные помещения, случайные подрядчики, отсутствие контроля за ремонтными работами... . То, что чиновника, ведающего финансированием подрядных работ, мало интересовали удобства работы мировых судей - полбеды. Но ведь суды - учреждения публичные. Институт мирового судопроизводства создан для того, чтобы взять на себя основной объем защиты прав и интересов граждан. Увы, сегодня сахалинские мировые судьи не в силах защитить себя и посетителей даже от холода во время заседания, от дождя, протекающего через дырявые крыши, от невыносимой духоты маленьких замкнутых пространств. Как соблюдать авторитет российского суда в здании, где отчаянно воняет химикалиями, десятки посетителей вынуждены ютиться в тесных помещениях, а в маленьком, пардон, туалете отсутствуют не то, что вентиляция - даже технологические отдушины.
Сами судьи теперь ничего не могут сделать. Текущее бюджетное финансирование правосудия очень ограничено.
И чиновник, руководивший обустройством участков, тоже теперь ничего не может сделать. Во-первых, громадные деньги, уже потрачены. Во-вторых - он уже не руководитель - понижен до замов. А в третьих - и это, наверно, важнее всего,- ему некогда. Нынче он занят делом огромной важности - собирается бороться за место мэра в одном из южных районов области. Чтобы в случае успеха повторить свой хозяйственный эксперимент уже в масштабе отдельно взятого района.
ххх
