Остров Сахалин

Музей одной книги, гостеприимно распахивающий свои двери перед жителями Южно-Сахалинска и гостями столицы островного региона, уже давно не удивляет посетителей своей тематической лаконичностью. Ведь книга эта - «Остров «Сахалин» - дала нашей области поистине мировую известность. Перо великого мастера слова Антона Чехова
первым довело до россиян и мирового сообщества скорбь и проблемы убогой российской окраины.

ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ
А этой весной книга Антона Чехова перекочевала и в сахалинский театр его имени. В активе наших актеров теперь и спектакль «Остров «Сахалин», написанный и поставленный приглашенным из Осло режиссером Александром Нордштремом. Сам Александр вообще-то уроженец Ленинграда и в Швецию перебрался лишь после распада СССР. Так что ничего удивительного нет в том, что он остался неравнодушен к творчеству великого русского писателя, да и к теме «Острова «Сахалин» обращается не впервые.
Можете себе представить, сначала эту свою задумку режиссер смог осуществить даже и не в России вовсе - в соседней Белоруссии, причем на белорусском же языке. Так что нынешний сценарий для постановки на Сахалине, по его словам сильно отличается от предыдущего. Причем, и тот и нынешний сценарии режиссер создавал сам. Белорусского спектакля я, конечно же, не видел. А если б и видел - не понял бы: по белоруски, увы, не говорю. Но что касается нынешней постановки, могу засвидетельствовать: ее текст добросовестно составлен из отрывков книги «Остров «Сахалин», без каких бы то ни было отсебятины и попыток приписать Антону Павловичу мысли и чувства современного обывателя. Так что слово «сценарий» к рабочему материалу постановки подходит наиболее точно. Это вовсе не инсценировка и не пьеса по мотивам - ведь стороннего текста драматурга нет. Это и не компиляция. Литературная композиция - вот какой термин из советского новаторско-студийного театрального словаря приходит на ум, всплывает, полузабытое из глубин памяти. Именно композиция, составленная из фрагментов «Острова», отрывков мемуарных записок Чехова, и еще из строф книги Дуранте дельи Алигьери (Данте) «Божественная комедия». Последнему, как мы помним, принадлежит первенство строк «Оставь надежду, всяк входящий в ад». Немного в лоб - по отношению к сахалинской каторге, но, по сути, верно.
К сожалению, сахалинские зрители так и не увидят новый спектакль в этом сезоне. Первый премьерный показ скоро состоится в Москве, где наш театр примет участие в фестивале «Арбатские посиделки», сроки которого несколько раз переносились и, в конце концов, поставили наших актеров в довольно жесткий цейтнот.

ЧАС ОТКРЫТИЙ
Хорошо еще, что спектакль очень мобилен. В нем задействовано всего три артиста: Павел Соколов Роман Татарчук и Елена Бастрыгина. Перед каждым стоит очень сложная задача. Павлу приходится играть всего одну роль - но какую! Он изображает отправившегося на Сахалин молодого Чехова. И, надо сказать, эта ответственейшая задача, как будто придала молодому актеру дополнительные творческие силы. Такая сложная и большая роль у него, кажется, впервые и он с ней справляется очень успешно. Представьте, ведь добрая половина времени всего спектакля занята его монологами. Значит надо сделать так, чтобы они не были скучны для зрителя. А это очень трудно. Но вот Павлу Соколову - вместе с режиссером, конечно, вполне удалось оживить свой рассказ, сделать его увлекательным. Да что там. Уж я считал, что изучил Чехова - одного из своих любимых писателей - вдоль и поперек. Но и для меня стали открытием некоторые мотивы его поездки на далекий-далекий остров. Из Москвы до Сахалина - это и сегодня подумать страшновато, если не на самолете и не на поезде. А тогда, на перекладных.…Ну а когда сахалинский артист рассказывает со сцены о мыслях и переживаниях своего героя - многое становится понятным.
А вот Роману Татарчуку и Елене Бастрыгиной выпала совершенно иная доля. Они - трансформаторы. Это, кто постарше - помнит - на эстраде был когда-то такой жанр: человек зашел за кулисы в одном костюме, тут же вышел в другом, зашел за кулисы - тут же опять в новом наряде. Зрители восторгались - чудо. Ну а в театре ведь трансформатору куда сложней. Надо не только переодеться - перевоплотиться. Потому что Роман и Елена изображали многих людей из встреченных писателем в пути на Сахалине и на самом острове: надзирателей, военную команду, каторжных, ссыльных, генералов и секретарш.…И каждый новый образ был непохож на предыдущий. Так что еще неизвестно - кому из артистов достался удел сложнее. И сложно решить - кого же из них хочется похвалить больше.

ДОБРОЕ СТАРОЕ РЕТРО
К слову сказать, постановочный жанр, предложенный режиссером, живо напомнил мне светлые переживания молодости, когда и я увлекался самодеятельным театром. Истоки подобных композиций находятся как раз в конце 60-х, начале 70-х годов прошлого века. Именно тогда синтетический композиционный жанр стал очень популярен сначала среди студенческих театров - студий, а потом и среди профессиональных драматических коллективов. В одной из таких студий и «заразился» театром Александр Нордштрем, студент Ленинградского института Железнодорожного транспорта. В итоге страна лишилась одного из инженеров - железнодорожников, зато Мельпомена приобрела еще одного истового служителя своего культа.
Постановка «Остров «Сахалин», как мне кажется, всеми корнями в том далеком студенческом прошлом режиссера. Она - камерная. В том смысле, что рассчитана на маленький зал и относительно небольшое количество сопереживающих театральное действо зрителей. Явилась эта камерность из тех времен, когда студийные коллективы могли пользоваться порой лишь убогими сценами институтских актовых залов. Зато многие из тех «самодельщиков» становились впоследствии как и сам Нордштрем, профессиональными театралами, вознося эту сценическую простоту на совершенно новый уровень, развивая отдельное направление в театральном искусстве, в свое время очень громко заявившее о себе.
Отсюда и минимум декораций новой постановки. Три простых ставки на тяжелых металлических каркасах, две скамейки, да большая железная печь - вот, собственно и весь набор. Скамейки и ставки чудом превращаются то в борт парохода, то в камеру с нарами, то в канцелярию генерал-губернатора. Еще один очень важный элемент - увесистый дорожный сундук писателя - это тоже скорее декорация, чем реквизит. Перевернули, допустим, сундук на выпуклую крышку, Павел Соколов встает на него… и вот уже под ногами Антона Чехова качаются океанские волны. Открыли сундук, забрался туда артист - и уже разухабистая пара вороных несет мирно похрапывающего в кибитке писателя по диким степям Забайкалья. Лаконизм изобразительных средств - он весь оттуда из далеких семидесятых. От тогдашней бедности студийной. Но оттого, что голь на выдумки хитра - и возникло неожиданное богатство изображения. К сожалению, потом многие профессиональные коллективы, возникшие на той новой волне, немного разбогатев, растеряли, растратили этот дар удивительного лаконизма.
Но, оказывается, искра того времени всегда тлела в душе маститого профессионального режиссера, вот уже семнадцать лет проживающего в Швеции, и отметившего своими постановками добрых два десятка стран. И молодым профессиональным актерам сахалинской труппы этот жанр тоже пришелся по душе. Потому, наверно, что бедность изобразительных средств помогает продемонстрировать свое собственное актерское богатство умений, навыков и несомненного неоспоримого таланта. И все это в полной мере удалось сахалинским артистам и вспомнившему студенческую молодость режиссеру из Осло.

ххх